ГЛАВА 13. ЛЕЧЕНИЕ ЗА ГРАНИЦЕЙ

Скажу сразу – у нас на это денег нет. И взять неоткуда. Все обстоит даже несколько хуже – у нас полно долгов. Кредит мы взять не можем – легальная зарплата позволяет занять у банка на пару леденцов, не больше. И все равно я упорно выясняла, чем лечение за границей отличается от российского.

Подруга детства из Америки старательно обшарила англоязычную зону, и… не сообщила практически ничего нового, какие-то детали, не меняющие общей картины  – и только. Вот цитата из ее письма: «Здесь начинают заставлять делать колоноскопию только в 50 лет. Если в семье ничего подобного не было, то и здесь бы тоже пропустили легко, так как ему только-только 50».

Нашла несколько клиник в Германии, и на некоторых сайтах даже была возможность сделать запрос на русском, чем я, разумеется, не преминула воспользоваться. С одного из сайтов ответа не получила, а вот из другой клиники в Мюнхене мне позвонили через несколько часов! Женщина с ужасающим западно-украинским акцентом представилась главным врачом, сообщила, что уже 10 лет работает в клинике в Германии, очень долго и участливо со мной разговаривала, за что я была ей безгранично благодарна. Но и она не сказала ничего нового для меня – лечение назначено правильно, не стоит пока срываться с места и куда-то ехать, необходимо посмотреть динамику после химии. Правда, она довольно долго распространялась о том, что лекарства в России сплошь поддельные. Вроде называются и у нас, и у них одинаково, но у них дают результат, а в России – нет. И у меня, и у мужа в Германии много знакомых, и первой мыслью было эти лекарства им заказать. Потом я опомнилась: лекарства эти – сплошь сильнодействующие яды и наркотики. Ну, и как вы себе это представляете? Приходит такая моя подруга в дрезденскую аптеку – и просит на плохом немецком (недавно живет): заверните-ка мне на пять курсов драга. А еще в самолете везти, в дамской сумочке, непринужденно помахивая ею на таможне – тоже малореально, согласитесь.

По крайней мере, эта украинская Светлана Ивановна сориентировала меня по ценам. По ее словам выходило, что для лечения и операции нужно ни много, ни мало 100 тысяч европейских денег. Может, для кого-то эта сумма и не слишком большая, для нашей семьи – нереальная.

Кроме того, зная своего мужа, я уверена, что он там в одиночестве зачахнет. С его непростым характером, когда лучше умереть, чем о чем-то попросить, когда я 27 лет служила для него интерфейсом для связи с внешним миром…

А вот письмо, правда, ему уж несколько лет, от моей русской приятельницы из Венесуэлы (она замужем за аборигеном): «Доктор мне понравился. Знающий, работящий мужик. Причем простой и скромный такой, серьезный тоже. Сразу везде сбегал. Хотел сначала меня послать, но потом сам все сделал, потому что я бы запуталась. Атмосфера, в которой он работает - настоящая больничная атмосфера скорой помощи отделения травматологии (они между собой называют его "Гипсом") Вам куда? В "Гипс?"

Это государственная бесплатная больница. Народ толпится в основном бедный, плохо одетый. Мы там провели в приемном отделении больше двух часов, потому что по неосмотрительности моего мужа не хватало медицинского заключения от кардиолога. А он просто поленился в понедельник это сделать. Думал, что так сойдет. Там было, кроме нашей, еще две кушетки, и туда приводили людей на перевязки, меняли гипсы, осматривали. Боже мой - что там американский сериал! Вот где было настоящее кино!

Обшарпанный зал, старое оборудование, полуразвалившиеся стулья, пациенты - большинство оборванные. На лицах почти у каждого - такая трагедия и боль! Кому пальцы оторвало, кто без ноги, у кого паралич с детства. Детки тоже были. В общем, я там наслушалась и насмотрелась»...

Еще одно письмо от нее, но уже из Сан-Хосе, что в Коста-Рике:
«Здесь очень влажный воздух и до ноября циклоны. После обеда льет дождь.

Собственно, из-за этого у меня аллергия. Появляется насморк, дерет горло и самое противное - чешутся глаза так сильно, что невозможно удержаться, чтобы не расчесать их в кровь.  На следующий день все проходит, а после обеда начинается опять. Вообще - это терпимо. Я уже напилась «Супрастина». Пью чай с имбирем на ночь, как советует Малахов+.

Перед сном отмываю ступни ног с щеткой, как советуют китайцы. А вообще, местные жители мне посоветовали перетерпеть - само пройдет, когда пройдут дожди».

***

Врачи в один голос сказали – лучше лечиться за границей. Лучше-то оно конечно, но как это сделать?

Мне кажется, что за границей не столько лечение лучше и врачи (среди наших тоже ого-го таланты попадаются), сколько реабилитация, уход, питание. А это я могу обеспечить намного лучше любой немецкой медсестры, тем более что там среди младшего медперсонала полно турок, вьетнамцев, филиппинцев и других народностей. Мне лично страшно своего мужа им доверять.

Опять же, и Стива Джобса не в Рязани лечили. Наш приятель, который был простой русский еврей, а теперь просто русский из Бостона, пришел в своем Бостоне к врачу с нарывом на ногте – это специальный врач, который лечит именно ногти, так устроено в американской медицине, не просто узкая специализация, а очень узкая. Врач внимательно посмотрел палец и сказал, что ничего страшного. Зато у него возник вопрос, почему не только ноготь, но и кожа на пальце у приятеля черные. Приятель сказал, что держал его в марганцовке, по совету мамы и жены. Американский врач задумчиво покивал, и сообщил нашему приятелю, что когда у него появляются русские пациенты, он обязательно интересуется, чем они лечились до визита к нему. Капустный лист был, алоэ было, а вот марганцовка – в первый раз в его практике. Вот так пациенты из России расширяют кругозор зарубежных медиков.

…Наверное, я просто пытаюсь оправдать отсутствие денег. Ведь если они у меня появятся, я ни на секунду не задумаюсь, куда их потратить.

В общем, я не зациклилась на этом, но где-то в уголке мозга мысль сидит. Я думаю...